Карл Маркс и тетя Сара

Нет такого народа, от имени которого я мог бы высказаться даже о погоде. Взять весь российский народ, 140 с лишним миллионов,— это чересчур. Какой-то один народ? По отцу я — еврей, по матери — русский. В итоге ни такой, ни сякой. Ни те, ни другие меня своим не считают. Для евреев я — недостаточно еврей, для русских — недостаточно русский.

Можно поискать таких же, серединка на половинку. Вокруг их немало, и люди вроде хорошие. И в прошлом встречались очень приличные полукровки: Владимир Высоцкий, Василий Аксенов, Андрей Миронов… Так что же, гордиться, что угодил в такую компанию? Никакой моей заслуги в этом нет.

Замечаю, что среди людей смешанных национальностей почти нет националистов. Националистов я недолюбливаю. Неважно каких: русских, еврейских, татарских… Спорить с ними бесполезно, убедить их ни в чем нельзя. Какой-нибудь еврей, который кое-как помнит таблицу умножения, неистово гордится тем, что он соплеменник Эйнштейна. И вроде он уже причастен к заслугам и славе всемирно известного ученого. А иногда ставит себя и свою родню даже немного выше. Как в анекдоте, когда мальчик спрашивает отца, кто такой Карл Маркс. Отец отвечает, что Маркс — экономист. «Как наша тетя Сара?» — уточняет мальчик.— «Не-ет,— с достоинством расставляет всё по местам отец,— наша тетя Сара — старший экономист!»

Когда какой-нибудь националист совсем уж достает меня рассуждениями о том, что его нация — превыше всех, а люди некоторых других национальностей только мешают жить, я моделирую для него показательные жизненные ситуации. «Представь,— говорю ему,— что ты сам или кто-то из твоих близких оказывается на операционном столе. И есть два хирурга. Один — замечательный профессионал, но принадлежит к той национальности, которую ты не любишь. Второй — той же национальности, что и ты, но неопытный и делает ошибки. Ну и кого ты предпочтешь?» Если этого мало, привожу ему еще одну ситуацию: он садится в самолет, и есть два пилота. Один, опять же, неправильной национальности, но настоящий ас, а второй — свой в приборную доску, но летает неважно. Думаю, и в том и в другом случае с человека, который окажется перед таким выбором, мигом слетит вся националистическая дурь, и он, конечно же, выберет хорошего хирурга и хорошего летчика. И уж как-нибудь потерпит их ужасную национальность.

В кругу моих приятелей к национальным вопросам чаще всего относятся весело. Как-то у моего друга Геры Рабиновича случился день рождения. Вообще-то дни рождения у него случаются довольно часто, мне даже кажется, чаще, чем у других людей. Я еле успеваю писать ему поздравления и придумывать смешные подарки. Гера, которого я тут для солидности назову Георгием Семеновичем и полковником в отставке, такой же, как я, полуеврей и полурусский. И, собираясь к нему на день рождения, я купил торт с названием «Мудрый еврей». Это братья-татары находчиво придумали такой торт и продают его в своих магазинах «Бахетле». Купил я это кондитерское изделие и резонно рассудил, что целый «Мудрый еврей» для полу-Рабиновича — это многовато. Разрезал торт пополам, половину оставил себе (что вполне справедливо), а со второй половиной (в данном случае имею в виду не жену, а торт) пошел на день рождения. Вряд ли кто-то когда-то дарил имениннику половину торта. Иной, может, и обиделся бы, но Гера был в восторге. Чувство юмора у него замечательное: кому попало фамилия Рабинович не достается.

Эта тема неисчерпаема, и, чтобы хоть временно подвести черту, приведу пару записей из моего блокнота. Вот что я когда-то записал, глубоко погрузившись в межнациональные отношения:

«Все люди — братья. За исключением тех, которые — сестры».

«Никто не отказывается пить водку, потому что она — русская, и пить коньяк, потому что он — армянский».